Марина Шашкова
- Каким вы видите развитие событий по делу Савченко? Что будет дальше?
- Боюсь, что она может погибнуть. Упрямства у Савченко не меньше, чем у Гагарина. Был шанс, которым украинская сторона не воспользовалась, и на который я надеялся - это досудебное урегулирование процесса, когда мы могли обменять Надежду по-тихому. Но для этого президент должен был позвонить Путину напрямую, конкретно по теме Савченко. Два человека должны были поговорить о судьбе третьего человека. Этого не произошло.
- Как считаете, почему?
- Я согласен с тезисом, что многие политики боятся возвращения Савченко в Украину. Им будет некомфортно, если она окажется тут.
- Ряд политиков требуют от главы государства обменять Надежду Савченко на арестованных в Украине спецназовцев ГРУ. Как вы оцениваете такой сценарий развития событий?
- Обмен – это завуалированное понятие освобождения Савченко. Обмен может произойти на территории ДНР. Это работа спецслужб, армейских или гуманитарных подразделений. Когда же подключены дипломатические стороны, представители министерства иностранных дел, в том числе, обмена как такового быть не может. Здесь же Савченко судят несмотря на массированное давление со стороны мирового сообщества и поддержки со стороны лидеров Евросоюза, послами различных государств, и нобелевскими лауреатами, и видными личностями – политическими, культурными.
- Почему Савченко объявила голодовку?
- Для нее это единственный инструмент влияния на ситуацию. Летчику-истребителю сложно находиться в какой-то ситуации, на которую он не может повлиять. Она предоставила довольно большое количество времени политикам, которые дарили футболки с ее изображением и всячески пользовались ее именем на парламентских выборах. Она дала время обществу и российским политикам, однако никто ее не услышал, не увидел в этом ни трагизма, ни героизма. Все подумали, что дело сойдет на «нет», рано или поздно она сломается. Ко мне обратились украинские мольфары, просили уговорить Надю не голодать. Я разговаривал с Савченко перед слушанием свидетелей и спрашивал, нужно ли мне с ней проводить подобного рода беседы. Она сказала «нет». Сейчас же я вижу, у меня еще были надежды, что наши руководители правильно истолкуют неловкий ответ Путина на пресс-конференции, возьмут его на вооружение, что Савченко тоже можно обменять, и приложат все силы для того, чтобы не довести до вот этого судебного приговора. К сожалению, не взяли.
- Почему мольфары обратились именно с такой просьбой?
- Мольфары сказали, что с заключением Савченко или с ее смертью закроется та благодать, та аура, которая еще была на этой войне с обменом пленных, с надеждой на примирение. Судьба Савченко повлияет и на дальнейший ход обмена пленными, на их содержание, на возможности скорейшего примирения или непримирения воюющих сторон. Гибель Савченко может стать началом новой, не такой гибридной, как сейчас, а гражданской войны.
- Насколько велика вероятность того, что Савченко обменять на ГРУшников и приговор она будет отбывать в Украине?
- Мы еще надеемся, но это была старая схема. Однако я не знаю наверняка, так как наши правители привыкли все делать втайне. Сейчас мы можем только наблюдать и догадываться, несмотря на то, что процесс этот дипломатический и открытый. Я не вижу ни одного реального шага по возможности обмена или отбывания наказания в Украине. Мы знаем только, что параллельно ведется суд над пленными ГРУшниками и знаем, что где-то в одно время он должен закончиться. Есть подозрения, что их умышленно подстраивают под одно время, чтобы посмотреть, какой выносить приговор по делу ГРУушников - уже по результатам дела Савченко. Я бы сказал, что дело ГРУшников – запасной вариант, из тех технических, которые можно применить к освобождению Савченко.
- Известно ли вам, как Савченко оценивает перспективу такого обмена?
- Она против, поскольку хочет управлять ситуацией. Это просто одновременный процесс двух совершенно разных юридических и дипломатических договоренностей. Это не классический обмен. Они едут отбывать наказание в России, а она едет в Украину.
- В теории такой обмен возможен?
- Да. Но активных подвижек, к сожалению, я не наблюдаю. Готовность выразило в свое время российское МИД, «российская юстиция», а Путин намекнул, что, мол, давайте договариваться. Выразили готовность следовать по такому пути украинская военная прокуратура, украинский МИД, ряд дипломатов тоже говорили о возможности такого обмена. Но вот эта хитрость подобна известной стенограмме СНБО (речь идет об обнародованной недавно стенограмме первого заседания СНБО после аннексии Крыма. – Ред): мы ничего не сделали, но смотрите, мы же голосовали. Эта попытка совершить мелкие шаги на случай, если потом срастется, чтобы можно было приписать себе в заслуги вот такую активность. Противно, но так оно и есть. Обмен, на самом деле, был возможен еще в самом начале - как только Надежда попала в плен. Тогда существовала договоренность обменять «девочку Беса» (Бес – Игорь Безлер, лидер горловских сепаратистов) на Савченко. Девочка Беса, Ольга Кулыгина, находилась у нас. Еще в июне мы могли ее обменять на Савченко. Но в Администрации президента Украины отказались. А потом время ушло. Савченко увезли в Россию, а девочку Беса обменяли уже на других людей.
- Была ли еще возможность компромисса?
- Был еще один период, когда действительно можно было обменять без приговора суда. После ежегодной пресс-конференции Путина (в декабре 2015-го года), где он заявил о том, что обмен должен быть равноценным и фактически пригласил к диалогу и равноценному обмену. Тогда Порошенко мог бы договориться с Путиным на каких-то компромиссных условиях. Для этого надо было создать специальную группу, или специальную комиссию, которая занималась бы этим процессом.
- Верите ли вы в вероятность того, что Путин может отпустить Савченко на свободу?
- Я этого не исключаю. Многие говорят, что это может подорвать авторитет Путина в России. Я так не думаю. Российские СМИ просто представят его в роли царя, который своей милостью простил несчастную украинку. Пропагандистская машина сделает свое дело. Поэтому уж чего-чего, а того, что Путин не отпустит Савченко из страха подорвать свой авторитет, точно бояться не стоит.
- Ряд политических экспертов рассматривают сценарий, что Путин может публично амнистировать Савченко. Вы допускаете такой сценарий?
- Да. Он может сделать и такой ход.
- Существуют ли еще варианты освобождения Савченко после приговора суда?
- Да, могут быть разные варианты. Россия ведет войну в Сирии, есть еще кураторы российские, советники и просто офицеры, которые находятся на территории ЛНР и ДНР. Поэтому мы можем допустить, что в зоне этих конфликтов будут проходить пленения - как этих офицеров, так и других. Рано или поздно в украинском плену или в дружественных к Украине странах-участниках конфликтов с Россией появятся высокопоставленные пленные, в которых будет заинтересовано руководство России. И тогда мы можем рассчитывать на обмен на наших заключенных.
- Что еще российская сторона может просить в обмен на Савченко?
- От осужденных знаменитых торговцев оружием в Америке, до каких-то политических уступок по Минским соглашениям, непринятие каких-то новых санкций.
- Как возвращение Савченко повлияет на ход украинской политики?
- Она - следующий президент Украины, причем довольно скоро.
